Вербное воскресение в Знаменском храме.

За неделю до Пасхи празднуется Вербное воскресенье, или Вход Господень в Иерусалим. Перед началом Страстной недели, посвященной воспоминанию о страданиях и смерти Христа, – светлый праздник, который и теперь, спустя почти две тысячи лет, остается ¬по-своему загадочным. Почему? Да потому, что событие это – торжественное вступление Христа в Иерусалим, восторженные толпы, встреча Его как царя восклицаниями «Осанна!» и, главное, тот факт, что Христос Сам захотел, Сам вызвал это торжество, – на первый взгляд противоречит всему, что мы знаем о Нем из Евангелия.

Ибо если чего избегал, от чего всегда уходил Христос на протяжении всего Своего земного служения, – это от внешнего успеха, от земной славы и власти. Апостол Павел определил земной облик Христа и образ Его служения словом «истощание», т.е. самоопустошение. «Христос, – говорит он, – истощил Себя, образ раба принял. В подобии человеческом был и смирил себя до смерти, смерти же крестной» (ср.: Флп. 2:7–8). Все христианское предание издревле применяло к Христу слова пророка Исаии о страдающем слуге Божием. Нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое. Он был презираем, и мы ни во что ставили Его (Ис. 53:2–4).

Но вот посреди всего этого смирения и самоумаления – слава, торжество, внешние признаки власти и господства! И многие столетия перед сумраком страстных дней вспоминают христиане это торжество. Внезапно поднимаются в переполненных храмах тысячи рук с вербами и зажженными свечами, и снова гремит, как тогда: «Осанна!»

Но как часто, празднуя, мы забываем о смысле праздника! Как все в нашей жизни легко и незаметно превращается в обычай, в обряд, над смыслом которых не принято слишком задумываться! Что происходит, когда поднимаем мы вербы, приветствуя смиренного Учителя, въезжающего в Святой Город на осленке? Из евангельского чтения праздника известно, что тогда потрясеся весь град (Мф. 21:10). А во мне, в нас, совершающих этот обряд, происходит ли какое-нибудь потрясение? Или, исполнив его, мы с чистой совестью возвращаемся домой? И не потому ли от христианства отошли и отходят миллионы людей, что все оно стало древним и непонятным обрядом, про который сами верующие не знают, зачем нужно его блюсти. Поэтому постараемся вспомнить, вникнуть, вглядеться в то, что было тогда, дабы узнать, что совершается, что может совершиться сегодня.

Христос провозглашал приближение Царства Божия. Что есть Царство Божие? Победа над злом, торжество добра, света и любви, полнота знания и радости, мир в Духе Святом. Это Царство всех тех, кто узнали и приняли в Христе возможность иной жизни – жизни, торжествующей над злом и ненавистью, над разделением и распадом, а напоследок – над самой смертью. Это Царство «жизни нестареющей» , это вечная радость знающих Бога и в Нем всем обладающих. И многие верили Христу, следовали за Ним, но все же не понимали Его учения о Царстве до конца. Им все казалось (как слишком многим кажется и теперь), что Христос говорит о нездешнем мире, о том, что настанет в каком-то таинственном «после», а здесь и сейчас по-прежнему будут царить зло, грубая сила и ненависть, борьба «всех против всех». Ведь и сегодня враги религии говорят, что христианство всегда учило примирению со злом и несправедливостью в этом мире, обещая блаженство в мире будущем.

Ответ на все это – праздник Входа Господня в Иерусалим, светлое и радостное Вербное воскресенье. Люди того времени верили, что Иерусалим – Святой Город, где откроется Царство Божие, откуда начнется победа Бога. И Христос исполнил эту веру, как бы говоря: «Да, здесь и сейчас, на земле, в нашем времени и пространстве начинается победа света над тьмой, открывается Царство Божие!»
И вот Христос несколько часов был Царем на этой земле. И люди, такие же, как мы, встречали и принимали Его как Царя. О, они знали, конечно, что на смиренном животном восседает нищий Учитель. Они видели, как не похож Он на властителей, окруженных привычными символами земного могущества. Они понимали, наверное, что Его вход в Иерусалим был вызовом всем властям, что Царь этот воцарился без всякого насилия и устрашения, но только добром, только любовью, только обращением к сердцу человека. И потрясеся весь град, а вместе с ним потряслись основания всякой земной силы и власти. Словно кто-то произнес: «Разве это власть? Разве это сила? Не бойтесь, сила только в добре, власть только в любви, и нет, не должно быть другой силы, другой власти». И важнее всего то, что произошло это на нашей земле, в нашей истории.

Вот почему, поднимая свои вербы и воспевая «Осанна», мы, в сущности, вновь приносим присягу верности единственному, ни на кого не похожему Царю царей. И, вопреки собственной слабости и маловерию, заявляем: «Да, мы хотим быть верными Царству добра и любви, мы обещаем все в нашей жизни проверять только им!» И только от нас зависит, сдержать это обещание или изменить ему.